Еще более укрепляет уверенность в этом ныне действующая редакция ст. 37 Уголовного кодекса РФ: прежняя пассивная констатация неприступности действий, совершаемых в состоянии необходимой обороны, сменилась если и не призывом к их совершению, то, по крайней мере, стремлением четко обозначить условия их правомерности.
На первый взгляд, те, на положительную реакцию которых, собственно, и рассчитывает законодатель, получают из содержания этой статьи необходимый минимум правовой информации, позволяющей свободно ориентироваться в конфликтных ситуациях. Субъектом необходимой обороны может быть каждый, то есть любое физическое лицо, находящееся на территории действия уголовного закона России, независимо от возраста, пола, национальной и религиозной принадлежности. Необходимая оборона допустима не только против преступного, а любого общественно опасного посягательства. Право на необходимую оборону может реализовываться независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.
Правила о необходимой обороне распространяются также на случаи применения технических средств или устройств для защиты правоохраняемых благ от общественно опасного посягательства при условии, что эти средства не создавали опасности для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства.
По смыслу самого института необходимой обороны и значимости охраняемых Конституцией РФ ценностей, на первый план выступает человек, личность, права обороняющегося и других лиц, что соответствует содержанию конституционных принципов и норм.
Право на необходимую оборону способствует привлечению населения к активному участию граждан в борьбе с правонарушениями, их предупреждению и пресечению.
Квалификация деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны, на протяжении десятилетий является одной из актуальных проблем уголовного права и уголовного процесса.
В социальном отношении необходимая оборона — действие общественно полезное, ибо имеет целью защиту личности, ее прав и свобод, прав и интересов общества и государства, а в правовом — правомерное, ибо обороняющийся считает свои действия оправданными в данной ситуации, а законодатель, принимая во внимание обстановку совершения оборонительных действий, а также их цель, не считает необходимым запрещать их, давая каждому человеку возможность реально осуществлять принадлежащее ему право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными действующим законодательством.
Русский философ И. А. Ильин акцентировал внимание на том, что «единичное человеческое существо есть единственная возможность одухотворенной жизни; вести такую жизнь, создавая ее самостоятельно и свободно, есть основное и безусловное право каждого. Его можно назвать естественным правом, потому что оно выражает существенную природу духовной жизни человека; его можно назвать вечным правом, потому что оно сохраняет свое значение для всех времен и народов; его можно назвать неотчуждаемым правом, потому что всякое умаление или попрание его извращает духовную жизнь и унижает достоинство человека.
Это естественное, субъективное право принадлежит каждому человеку, как бы ни был он мал, болен или плох. Тайна одинокого бытия ненарушима и никакой проницательный диагноз не в состоянии обосновать квалификацию человека, как существа, утратившего свое естественное право.
Таким образом, необходимая оборона — естественное субъективное право каждого человека, признаваемое и закрепленное законом. Регламентируя институт необходимой обороны, законодатель стремится обеспечить права обороняющегося от общественно опасного посягательства для того, чтобы стимулировать его на подобные действия и оградить от возможного необоснованного привлечения к ответственности, в частности, за превышение пределов необходимой обороны. Именно эту цель преследовали изменения, внесенные в ст. 37 УК РФ федеральным законом от 14 марта 2002 г.
В ч. 1 ст. 37 УК РФ подчеркивается правомерность защиты от общественно опасного посягательства любыми средствами и с причинением нападающему любого вреда, вплоть до лишения его жизни, если нападение с его стороны создавало опасность для жизни обороняющегося или другого лица.
Опасность для жизни обороняющегося или другого лица должна быть объективно существующей. Если же опасность для жизни объективно не существовала, но обороняющийся добросовестно заблуждался и имел основания полагать о наличии подобной опасности, такое заблуждение дает основание для прекращения уголовного преследования в силу отсутствия вины.
Под превышением пределов необходимой обороны понимаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства (ч. 2 ст. 37 УК РФ).
Следовательно, об уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны можно говорить лишь в случаях, когда в момент пресечения посягательства (не сопряженного с насилием, опасным для жизни), обороняющийся понимал неправильность своих действий и осознавал, что мог пресечь данное посягательство, используя другие средства и методы защиты.
Лишение жизни посягающего лица может быть признано не превышающим пределов необходимой обороны и в некоторых случаях посягательств, не сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой такого насилия. Например, не будет превышением пределов необходимой обороны, если девушка убивает насильника, защищаясь от его посягательства, или лицо, которое преступник хочет лишить зрения, также убивает нападавшего.
Закон подчеркивает равное право на необходимую оборону для всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения.
УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за убийство (ч. 1 ст. 108) и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны (с. 114 УК).
Следовательно, причинение вреда средней тяжести или легкого вреда здоровью лица, совершающего общественно опасное посягательство на ЛБТ, права обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства, никогда не могут рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны.
Мировая судебная практика признает, что обороняющийся человек не в состоянии точно определить, какое необходимое количество силы он может применить. Если в минуту внезапной боли человек сделал то, что честно и инстинктивно посчитал необходимым, это будет самым сильным свидетельством в пользу того, что он использовал оборонительные действия только в разумных пределах.
[uptolike]